Заключение Уполномоченного по правам человека

Заключение Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации о практике следственных органов г. Москвы, нарушающей права адвокатов

Фактические обстоятельства

1. К Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации поступила жалоба адвоката Б. на систематическое грубое нарушение конституционного права на квалифицированную юридическую помощь со стороны должностных лиц Главного следственного управления (далее – ГСУ) при ГУВД г. Москвы в форме недопустимого отстранения защитников (адвокатов) от участия в уголовных делах после их мнимого допроса.

2.1. Согласно материалам жалобы, адвокат В., представляющий интересы свидетеля по уголовному делу № 304794, после допроса доверителя 13 января 2010 г. был сам вызван следователем К. для допроса в качестве свидетеля по этому же делу (на повестке указана дата – 12 января 2010 г. – и исх. № 38/6 СЧ-208). После того как адвокат заявил о недопустимости его допроса в качестве свидетеля, в отношении его было вынесено постановление о производстве привода и оформлен протокол допроса в качестве свидетеля. В тот же день, 13 января 2010 г., адвокат В. постановлением следователя К. отведен от дальнейшего участия в деле в качестве представителя свидетеля. Копия данного постановления В. не вручена.

2.2. Адвокат С., осуществляющий защиту по уголовному делу № 304794, 20 января 2010 г. вызван следователем Ж. для допроса в качестве свидетеля по этому же делу (исх. № 38/6 СЧ-209). Повестка вручена в тот же день в 18 ч. 35 мин. В 18 ч. 40 мин. С. на корешке повестки письменно сообщил о недопустимости его допроса в данном деле. В 18 ч. 45 мин. того же дня начался допрос С., о чем был составлен протокол. В ходе допроса задан единственный вопрос – известна ли С. организация ООО «ФинСервисКонсалтинг», на что от С. получен ответ об отказе свидетельствовать по данному уголовному делу по причине того, что он оказывает юридическую помощь обвиняемому. В 19 ч. 00 мин. допрос окончен. В тот же день, 20 января 2010 г., адвокат С. постановлением следователя Ж. отведен от дальнейшего участия в деле в качестве защитника, поскольку «ранее участвовал в качестве свидетеля по данному уголовному делу».

2.3. Адвокат Б. вызван 9 февраля 2010 г. следователем К. на допрос в качестве свидетеля по уголовному делу № 304794, по которому в качестве обвиняемого проходит доверитель адвоката Б., защиту которого Б. осуществляет с 2003 г.

Б. отказался от явки на допрос по уголовному делу в отношении его доверителя и обжаловал действия следователя.

В официальных ответах ГСУ при ГУВД по г. Москве на обращения в интересах Б., направленные из Адвокатской палаты г. Москвы и Новосибирской городской коллегии адвокатов, утверждается, что в соответствии с п. 2, 3 ч. 3 ст. 56 УПК РФ адвокат не может быть допрошен об обстоятельствах дела, которые стали ему известны в связи с обращением к нему за юридической помощью и в связи с оказанием юридической помощи. Вместе с тем закон не запрещает осуществить допрос адвоката в качестве свидетеля по иным обстоятельствам, имеющим значение для уголовного дела, которые известны ему не в связи с оказанием юридической помощи подзащитному. В этой связи  следствие полагает возможным производство допроса адвоката Б. в качестве свидетеля по уголовному делу № 304794.

3. Уточняя распространенность подобных допросов адвокатов в рамках уголовных дел, по которым они оказывают юридическую помощь, Уполномоченный направил соответствующий запрос в Адвокатскую палату г. Москвы.

Согласно ответам, полученным от президента адвокатской палаты г. Москвы Г.М. Резника и члена палаты, председателя комиссии по защите профессиональных и социальных прав адвокатов Р.Ю. Зиновьева, практика подобных процессуальных действий в г. Москве является достаточно распространенной (в частности, упоминаются случаи вызова следственными органами на допросы адвокатов Ч., Х., С., В., Р., В.). По мнению адвокатского сообщества, такие действия приводят к нарушению гарантий независимости адвоката при осуществлении адвокатской деятельности, равно как и прав на справедливое судебное разбирательство защищаемых им лиц.

Вопросы приемлемости жалобы

1. Дело инициировано жалобой Б. (Вх. № Б-506 от 2 апреля 2010 г.), адресованной Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации.

2. В жалобе оспариваются действия следователей ГСУ при ГУВД г. Москвы, которые, по мнению Б., используя служебные полномочия, при попустительстве вышестоящего руководства оказывают давление на него и других адвокатов, работающих по уголовному делу № 304794.

3. В соответствии с п. 1 ст. 1 Федерального конституционного закона «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации» (далее – ФКЗ) должность Уполномоченного учреждается в целях обеспечения гарантий государственной защиты прав и свобод граждан, их соблюдения и уважения государственными органами и должностными лицами. В этой связи предмет рассмотрения в жалобе относится к компетенции Уполномоченного по правам человека в РФ.

4. Согласно материалам дела, обстоятельства, изложенные  в жалобе, имели место в январе 2010 г. Жалоба, адресованная Уполномоченному, поступила 2 апреля 2010 г. Таким образом, установленный ст. 17 ФКЗ годичный срок подачи жалобы к Уполномоченному заявителем не пропущен.

5. Адвокатом Б. неоднократно обжаловался вызов его на допрос в качестве свидетеля. Тем самым требования ст. 16 и 17 ФКЗ соблюдены. Кроме того, в соответствии со ст. 21 ФКЗ «при наличии информации о массовых или грубых нарушениях прав и свобод граждан либо в случаях, имеющих особое общественное значение» Уполномоченный вправе принять по собственной инициативе соответствующие меры в пределах своей компетенции.

6. В соответствии со ст. 27 ФКЗ Уполномоченный в случае, если усматривает в решении, действиях или бездействии  государственного органа нарушение прав и свобод граждан, обязан направить ему свое заключение, содержащее рекомендации относительно возможных и необходимых мер по восстановлению указанных прав и свобод.

7. На основании изложенного жалоба Б. относится к компетенции Уполномоченного.

Вопросы права

1. Конституция РФ в ст. 48 (ч. 1) закрепила право на получение квалифицированной юридической помощи.

2. Конвенцией о защите прав человека и основных свобод (подп. «с» п. 3 ст. 6) закреплено право пользоваться помощью защитника. Согласно позиции, неоднократно высказанной Европейским Судом по правам человека (далее – ЕСПЧ), осуществление этого права практически со всей определенностью гарантирует более высокий уровень защиты, чем все иные процедурные права.

ЕСПЧ право рассматривает право обвиняемого на конфиденциальность свиданий со своим защитником в качестве одного из основных требований справедливого судебного процесса в демократическом обществе. В частности, в решении ЕСПЧ по делу С. отмечается, что если адвокат не имеет возможности связаться со своим клиентом и получить от него конфиденциальные инструкции, не подвергаясь надзору, то его помощь в значительной степени утрачивает свою эффективность, в то время как Конвенция призвана гарантировать право, которое носит практический и действенный характер. Это положение касается любого лица, независимо от тяжести предъявляемого ему обвинения, в том числе и в терроризме (см.: решение по делу «С. против Швейцарии» от 28 ноября 1991 г. (Series А, N 220); решение по делу «Кан против Австрии» от 30 сентября 1985 г. (Series A, N 96)).

3. Пункты 2, 3 ч. 2 ст. 56 УПК РФ, а также п. 2 ст. 8, п. 1 и 3 ст. 18 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее – ФЗ) прямо и недвусмысленно запрещают допрашивать адвоката об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием, вмешиваться в адвокатскую деятельность либо препятствовать адвокатской деятельности и истребовать от адвокатов сведения, связанные с оказанием юридической помощи по конкретным делам.

4. Согласно ч. 1 ст. 74 УПК РФ «доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном настоящим Кодексом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела».

Статья 75 УПК РФ устанавливает: «Доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 настоящего Кодекса».

Кроме того, п. 6 ст. 6 Кодекса профессиональной этики адвоката также закрепляет положение о том, что адвокат не вправе давать свидетельские показания об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с исполнением профессиональных обязанностей. За нарушение этого требования Кодекса адвокат привлекается к дисциплинарной ответственности и может быть лишен статуса адвоката.

5. Адвокатская тайна является непременным условием эффективной адвокатской деятельности и важной гарантией обеспечения конституционного права граждан на получение квалифицированной юридической помощи. С учетом специфики тех правовых ситуаций, в которых у граждан возникает необходимость обратиться за юридической помощью к адвокату, в отсутствие адвокатской тайны трудно было бы рассчитывать на доверительность отношений между адвокатом и его доверителем, а следовательно, и на то, что адвокат сможет эффективно осуществлять свою деятельность.

Статьей 6 Кодекса профессиональной этики адвокатов к предмету адвокатской тайны относятся:
– факт обращения к адвокату, включая имена и названия доверителей;
– все доказательства и документы, собранные адвокатом в ходе подготовки к делу;
– сведения, полученные адвокатом от доверителей;
– информация о доверителе, ставшая известной адвокату в процессе оказания юридической помощи;
– содержание правовых советов, данных непосредственно доверителю или ему предназначенных;
– все адвокатское производство по делу;
– условия соглашения об оказании юридической помощи, включая денежные расчеты между адвокатом и доверителем;
– любые другие сведения, связанные с оказанием адвокатом юридической помощи.
При этом существенным обстоятельством является то, что положения об адвокатской тайне согласно п. З ст. 27 ФЗ  полностью распространяются и на помощника адвоката.

6. Конституционно-правовое истолкование установленного для целей реального обеспечения адвокатской тайны запрета допрашивать адвоката о ставших ему известными обстоятельствах дела дано в определениях Конституционного Суда РФ от 6 июля 2000 г. № 128-0 «По жалобе гражданина Паршуткина Виктора Васильевича на нарушение его конституционных прав и свобод пунктом 1 части второй статьи 72 УПК РСФСР и статьями 15 и 16 Положения об адвокатуре РСФСР» и от 6 марта 2003 г. N 108-О «По жалобе гражданина Цицкишвили Гиви Важевича на нарушение его конституционных прав пунктом 2 части третьей статьи 56 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».

Сформулированные в них правовые позиции в соответствии со ст. 6, 79, 80 и 87 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» являются общеобязательными и действуют непосредственно.

Во-первых, юридическая помощь адвоката (защитника) в уголовном, административном и гражданском судопроизводстве не ограничивается процессуальными и временными рамками его участия в деле при производстве расследования и судебного разбирательства – она включает и возможные предварительные юридические консультации.

Во-вторых, адвокат освобожден от обязанности давать свидетельские показания об обстоятельствах, которые ему стали известны в связи с выполнением обязанностей защитника или представителя, что направлено на защиту конфиденциальности сведений, доверенных подзащитным адвокату в связи с выполнением последним своих профессиональных функций (адвокатская тайна). Это правило действует вне зависимости от времени получения адвокатом сведений, составляющих адвокатскую тайну, и не ограничивает их сведениями, полученными лишь после того, как адвокат был допущен к участию в деле в качестве защитника обвиняемого.

Запрет допрашивать адвоката о ставших ему известными обстоятельствах дела распространяется на сведения, полученные им также в связи с осуществлением защиты подозреваемого. Защитник не вправе разглашать сведения, сообщенные ему как в связи с осуществлением защиты, так и при оказании другой юридической помощи.

В-третьих, освобождение адвоката от обязанности свидетельствовать об обстоятельствах и сведениях, которые ему стали известны или были доверены в связи с его профессиональной деятельностью, служит обеспечению права каждого на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени (ч. 1 ст. 23 Конституции Российской  Федерации) и является гарантией того, что информация о частной жизни, конфиденциально доверенная лицом в целях собственной защиты только адвокату, не будет вопреки воле этого лица использована в иных целях, в том числе как свидетельство против него самого (ч. 1 ст. 24, ст. 51 Конституции Российской Федерации).

Освобождение адвоката от обязанности свидетельствовать о ставших ему известными обстоятельствах в случаях, когда это вызвано нежеланием разглашать конфиденциальные сведения, не исключает его право дать соответствующие показания в тех случаях, когда сам адвокат и его подзащитный заинтересованы в оглашении тех или иных сведений.

Выводы

1. Следственные органы ГСУ при ГУВД г. Москвы укореняют практику незаконного отстранения адвокатов от участия в уголовном судопроизводстве, а также препятствования их деятельности и получения интересующих следствие сведений, относящихся к адвокатской тайне. На это указывают мнимость допросов, их систематичность и быстрота отвода защитников (адвокатов), отсутствие сведений об обстоятельствах совершенного преступления в протоколах допроса, отсутствие следственного интереса после отвода.

2. Грубые нарушения норм международного права и положений федерального законодательства, связанного с обеспечением адвокатской тайны, со стороны следственных органов при ГУВД г. Москвы приобретают систематический характер, что требует незамедлительного реагирования и пресечения со стороны ведомственных контролирующих органов. Проблема состоит не в дефектах законодательства, а в недопустимой правоприменительной практике.

3. На основании изложенного прихожу к выводу о наличии в действиях ГСУ при ГУВД г. Москвы нарушения конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи.
Рекомендации

Руководителю Главного следственного управления при ГУВД г. Москвы предлагаю обратить особое внимание на участившуюся практику незаконных действий следователей вверенного подразделения и в пределах предоставленных полномочий дать соответствующие разъяснения и указания о соблюдении конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи.
 

Уполномоченный по правам человека
в Российской Федерации    В.П. Лукин